Позировать кот не захотел, поэтому фото не получилось

В прошедшие выходные, когда в России проходили традиционные шашлычно-пивные гулянья по случаю майских праздников, в Германии произошло весьма нетривиальное торжество - сотрудник почтовой службы женился на своей тяжело больной кошке. По словам 39-летнего Уве Митцшерлиха, взявшего в жены свою питомицу по кличке Сесилия, он решился на брак с животным, так как не хотел, чтобы его любимица умерла незамужней. Как ни странно, немецкий почтальон - не единственный в мире человек, связавший себя узами брака с представителем другого биологического вида.

Обычно кошки проводят во сне около 2/3 своей жизни. В целом они спят в два раза больше, чем другие млекопитающие. Время, которое кошка тратит на сон, зависит от ее возраста, погоды, температуры, голода, чувства безопасности и сексуальных возбудителей.
Если вам кажется, что кошка спит больше, чем обычно, снизилась ее активность, изменился вес или присутствуют иные признаки болезни, проконсультируйтесь с вашим ветеринаром.
Вам следует также обратиться к ветеринару, если ваша пожилая кошка стала спать меньше, что может быть обусловлено болезненным состоянием, когда щитовидная железа животного вырабатывает слишком много гормонов, и метаболизм организма ускоряется.
Исследования показали, что кошки могут погружаться в глубокий сон, как и люди, а также видеть сны. Так, если вы видите, как во сне у вашей кошки подергиваются усы, вращаются глаза под закрытыми веками, а также подергиваются лапы, вероятно, ваша кошка во сне охотится.

Кошки, страдающие расстройством пищеварения, могут съесть большое количество травы, вызывая рвоту. Зачастую их кишечный тракт забивается пробкой из шерсти, которую они заглатывают при вылизывании - то есть, животные используют зелень как естественное рвотное. В целом поедание травы не приносит кошке вреда, конечно, если она не была обработана гербицидами или это не ядовитое растение.

Некоторые хозяева высевают кошкам пшеницу - это гораздо дешевле, чем покупной пакетик семян 'Зелень для кошки'. К тому же, семена из пакетика всходят как-то лениво и неравномерно, а пшеничка проклёвывается быстро и готова к употреблению уже через неделю. Хотя бывает, что 'отдают на съедение' своим кискам надоевшее или сильно разросшееся и отсаженное растение (так недавно был уничтожен циперус).

Было в нашем отряде две собаки лайки. Одна принадлежала начальнику отряда Володе Петрову, вторая – топографу-корейцу Володе Хвану. Собака Хвана была в среднем собачьем возрасте. Вторая же, Ветка, была привезена месяц назад, хоть на первый взгляд и взрослой но по сути дела десятимесячным щенком, хотя была уже от рождения охотницей, как, впрочем, и все лайки. Летом охота, как известно, запрещена повсеместно, и наши собаки, изнывая от безделья, рыскали по окрестностям, время от времени на кого-то яростно лая. Кругом было полным-полно бурундуков, и поначалу собаки гонялись за ними. Но поймать бурундука очень трудно, и удавалось это лайкам, только если они застигали бурундука на открытой местности и деться тому было некуда. Да и добыча была слишком незначительна – крохотный бурундук не удовлетворял запросы собак.
Временами они вдвоем, а то и по одной прибегали в наш лагерь и, жалобно скуля, крутились вокруг хозяев, заглядывая им в глаза и как бы говоря: «Пойдем скорей, мы там такую добычу нашли…». А если хозяева отсутствовали, то точно так же соблазняли любого из находившихся в лагере. Прибегали также и на рабочие места. Но все их просьбы оставались безответными до сроков начала охоты. Тогда лайки разочарованно и молча брели в лес, но скоро охотничья натура брала верх и окрестности опять оглашались громким лаем, иной раз очень отдаленным.
Не сразу мы заметили, что постоянно в лагере присутствует только одна из собак, – или та, или другая. А иногда, когда обе прибегали, то у них были буквально рыла в пуху, то есть в чьей-то чужой шерсти.
Мы терялись в догадках: изюбра собаки могли загнать, но взять никак не могли без охотника. Так же и кабаргу им одним было не поймать, как и ту же белку или соболя они могли только обнаружить на дереве и, отвлекая лаем, ждать человека с ружьем. Как уже говорилось, в двух километрах от нас находилась база старателей. И хоть это к делу и не относится, но старатели почему -то обидно называли нас всех бичами. У нас работа была сезонная – до появления сильных морозов и глубокого снега, и для сезонной работы начальники партий, участков или отрядов набирали рабочих иной раз прямо на вокзалах. Условие приема было единственное: хоть какой -нибудь документ, даже справка об освобождении годилась, а потом обязательно пройти медкомиссию.
И, надо сказать, работали эти набранные с бору по сосенке рабочие за малыми исключениями очень неплохо. Способствовало этому еще то, что спиртного в тайге ни за какие деньги найти было нельзя. Были и постоянные работники, кроме ИТР, – это шофера, механики, водители вездеходов и канавщики. Но старатели всех нас скопом именовали бичами. А вообще относились к нам вполне лояльно и иной раз даже выручали, если надо было срочно, запчастями для техники.
Жил у старателей очень большой, ярко-рыжий кот, размером с небольшую лису. Коты, как известно, тоже прирожденные охотники, и этот не был исключением. Летом существовал он исключительно охотой на мышей и тех же бурундуков. Коту в силу его ловкости поймать бурундука было гораздо проще, чем собаке. Летом пищу, которой его угощали старатели, он не ел, предпочитая мышей и бурундуков, и те, поняв, что кота до глубокой осени кормить не нужно, предоставили его самому себе. Тот, видно, из интереса а, может быть, переловив всю мелкую живность рядом с базой, начал углубляться в лес все дальше и дальше и один раз имел несчастье попасться на глаза нашим лайкам.

Теплым июльским вечером сидели мы всей компанией возле балка, курили и разговаривали на всякие темы. На расстоянии шести шагов от балка стоял толстый, в два обхвата руками, и метров в пять высотой пень. От обломанного в сильную бурю ветром – ильма. И вот в очередной раз мы услышали отдаленный, но быстро приближающийся лай. Нечто рыжее и пролетевшее, как нам показалось, прямо по воздуху оказалось на вершине пня и обратилось в того самого кота. Одна из собак с разбегу взбежала по вертикали чуть ли не до середины пня и плюхнулась оттуда на спину. Кот, оказавшись в безопасности, взъерошил шерсть и, выгнув спину дугой, сверху злобно зашипел на них. Мы удивлялись: почему кот раньше, когда его гнали собаки, не заскочил на дерево. Но оказалось, что именно это его и спасло.
Из чистого любопытства собак мы отгонять не стали, решив посмотреть, чем это все закончится. Вот тут и выяснилось, почему собаки появлялись в лагере по очереди. Одна пошла на кухню к повару, а вторая улеглась на некотором расстоянии от столба и вроде бы без всякого интереса отвернула морду в сторону, но в то же время косила одним глазом в сторону сидевшего на столбе кота. Когда одна, поужинав, пришла, другая поднялась и тоже пошла на кухню, а эта легла на ее место и точно так же начала следить за котом. Мы поняли, что кот попал в смертельную ловушку, но меры решили предпринять только тогда, когда страсти накалятся до предела. Я как раз собрался менять гусеницы на вездеходе и мог наблюдать эту картину от начала до конца.
Лайки, постоянно меняя друг друга, несли вахту. На второй день к вечеру кот начал проявлять признаки беспокойства. Поднявшись и походив по краю пня, он начал было спускаться задом наперед с противоположной от собаки стороны. Но та, вроде бы дремавшая, моментально учуяла это, подошла к пню и, подняв голову, начала молча смотреть на своего врага. Тот, досадливо мявкнув, снова забрался наверх. Так повторялось не раз.
На третий день к вечеру кот, с утра жалобно мяукавший, сел, как суслик, на задние лапы, подняв и свесив передние, и, задрав голову, истошно, совсем не кошачьим голосом завыл. Именно завыл, видно, поняв, что, несмотря на всю свою ловкость и осторожность, ему не уйти. Здесь мои нервы не выдержали и я, обругав двух попытавшихся воспрепятствовать мне рабочих, легко загнал одну из собак в балок. Вторую, караулившую, волоком утащил туда же за ошейник. Но кот уже никому и ничему не верил: громко мяукая, сидел на краю пня и смотрел на меня, не решаясь слезть. Наконец, после моих долгих уговоров «кис-кис-кис» кот не задом, как обычно, а головой вперед сбежал, правильнее сказать, свалился с пня. И с громким, отрывистым мявканьем, несколько похожим на меканье козы, громадными прыжками, так, что мне даже на мгновение пришло в голову – не отдаленные ли кошки родственники с кенгуру, – поскакал по дороге, которая вела к базе старателей.

Через несколько дней по какой-то надобности я приехал к старателям и… увидел сидящего почти на таком же пне – только пониже – давешнего кота-страдальца. Провел я там часа два, а потом спросил у их механика, почему кот в такую жару сидит на пне. Тот ответил: видно, с ума сошел наш кот. Или объелся чем-то, или кто-то сильно напугал его. Четыре дня назад прибежал на кухню и разом сожрал литровую банку супа. После этого залез на пень и все время там сидит, даже ночью. Странно, наши собаки его знают и не трогают. Повар принесет ему еды, он спустится, поест и обратно на пень. И главное – молчит, голос не подает, мы уж думаем: не онемел ли он.
Кот не онемел. Когда я подошел к этому пню и тем же образом позвал его, невероятно – но кот узнал во мне своего спасителя, замяукал, слез вниз и с тем же мяуканьем начал тереться о мою ногу, подняв голову и глядя мне в лицо. Он словно бы говорил: вот видишь, чем кончаются ваши шуточки. После этого спокойно пошел к старательской столовой. Механик очень удивился такому дружелюбию кота ко мне и его дальнейшему поведению, но я не стал его посвящать в подробности.
Лайки же с неделю полностью игнорировали меня. Когда я окликал их, они, обычно подбегавшие на первый зов, равнодушно проходили мимо и даже отворачивали морды. И опять начали поочередно исчезать. Теперь мы уже знали, зачем, и не препятствовали этому. Потом у меня с собаками отношения наладились, и с тех пор я считаю всех животных по-своему разумными существами и стараюсь не допускать над ними никаких экспериментов. Как-то не верится, что руководят ими одни лишь инстинкты.
А. Алексеев.