Начало беседы задает тон всему разговору — ведь на Болотной площади Путин увидел результат «путинского режима». И результат его обрадовал — много свободных людей, высказывающих свои суждения в рамках закона. Впрочем, премьер тут же напомнил, что оппозиция всегда будет говорить о нарушениях, и в этом должен разбираться суд. К президентским же выборам, чтобы сомнений в честности подсчета голосов ни у кого не возникло, нужно оснастить все участки веб-камерами.

Владимир Путин, премьер-министр РФ: «Я предлагаю и прошу Центральную избирательную комиссию установить веб-камеры на всех избирательных участках страны. Их у нас 90 с лишним тысяч. На всех. И пусть они работают там круглосуточно, днем и ночью, чтобы страна видела, вывести все в Интернет».

Путин демонстрировал, что критику воспринимает спокойно и к оппонентам относится терпимо. С ними он готов разговаривать.

Владимир Путин: «Есть, конечно, люди, которые имеют паспорт гражданина Российской Федерации, но действуют в интересах иностранного государства и на иностранные деньги. С ними тоже будем стараться наладить контакт. Часто это бесполезно или невозможно. Что можно сказать в этом случае? Можно, знаете что сказать, можно сказать в конце: „Идите ко мне, бандерлоги“».

Оппонентов Путина в свое время приободрила реакция трибун «Олимпийского», когда премьер вышел поздравить с победой Федора Емельяненко, и спор, кому же укоризненно свистел спорткомплекс, в интернете стал политическим. Путин же спокойно этот спор попытался завершить.

Владимир Путин: «Этот шум мог быть вызван самыми различными причинами. Одна из них, что физиономия моя, которую и так видят постоянно на экранах, появившаяся еще и на ринге, вызвала некоторое неудовольствие. Вполне это допускаю. Абсолютно это нормально. И не обижаюсь на тех, кто пошумел».

Впрочем, там, где Путин видит оживленное гражданское общество, кто-то видит для него опасность. Доносились из регионов предложения прямой поддержки, премьер вежливо благодарил.

Игорь Холманских: «Я хочу сказать про эти митинги. Если наша милиция, или, как сейчас она называется, полиция, не умеет работать, не может справиться, то мы с мужиками готовы сами выйти и отстоять свою стабильность, но, разумеется, в рамках закона».

Еще одно заметное новшество — большая часть вопросов задается из зала. А в зале — деятели культуры, политологи, журналисты, зарубежные гости, причем, разных политических взглядов. Вопросы похожи на претензии, а пожелания звучат, как советы. Диалог переходит в дискуссию. Но и вопросы с мест часто звучат резко, а порой требовательно.

«Уралвагонзавод» в Тагиле — крупное оборонное предприятие. Здесь звучит прямая претензия и требование уволить министра: почему Минобороны не только закупает импортное оружие, но еще и критикует отечественное.

Олег Домычев, рабочий предприятия «Уралвагонзавод»: «А вообще, гоните Вы в шею этого Сердюкова, Макарова с его высказываниями, назначьте нормального министра».

Владимир Путин: «Да, я понимаю, вас раздражают некоторые высказывания высших чинов Министерства обороны, в том числе и начальника Генерального штаба, когда они подвергают сомнению качество наших вооружений. Для нас для всех и для вас, как для гражданина российского государства, важно, чтобы мы вот эти 20 триллионов рублей, которые мы выделили до 2020 года на перевооружение армии и флота, чтобы они сработали эффективно. Нам штуки нужны. Штуки. Ракеты, самолеты, подводные лодки, надводные корабли. И причем нужны высокого качества. Но то, что они допускают вот эти публичные высказывания, это, безусловно, недопустимо. И мы с ними уже говорили на этот счет. Надеюсь, это будет услышано».

А Владивосток же требует прогнать местного губернатора — бизнес обложили данью, в регионе сплошная коррупция.

Андрей Голдобин, предприниматель: «Сколько еще на своем посту пробудет губернатор Дарькин, который ведет весь этот беспредел, контролирует его от начала и до конца и набивает карманы, мягко говоря? Мы возмущены и хотим слышать».

Владимир Путин: «Дело не только в коррупции, насколько я понимаю. Очень много вопросов, связанных с криминалом в крае, больше чем в каком-либо другом регионе Российской Федерации. Надеюсь, что и сами руководители это поймут и примут соответствующие решения».

Путина несколько раз спрашивали про коррупцию на разных уровнях власти — почему же он так робок в увольнениях и когда же начнутся посадки? И перестановки будут, и уголовные дела заводят на самых разных уровнях, сказал Путин. Но разъяснял: бездумная кадровая чехарда порой опасней, ведомства выбиваются из работы. А вот об уволенном министре финансов Кудрине Путин говорил только хорошее, дав понять, что общается с ним регулярно.

Владимир Путин: «Алексей Леонидович Кудрин никуда из моей команды не уходил. Это мой очень давний и добрый товарищ, близкий, я скажу, что это мой друг».

Владимир Путин говорил уже, как кандидат в президенты. Его прошлые дела — уже история. Премьер все же напомнил, как укрепил страну после 90-х, как привел ее к стабильности, как потом провел с минимальными потерями через кризис. Но будущее — многим неясно. И главный вопрос — ясно ли оно Путину? Поэтому так все хотели у него узнать его личное отношение ко многим проблемам. И в этом увидеть возможные будущие годы его президентства.

Вопрос кадрового отбора — один из принципиальных, и в этой связи Путин не исключил частичное возвращение к выборности губернаторов. Но чтобы не повторить клановость и криминальность выборов 90-х, премьер предлагает следующую схему: прошедшие в местные парламенты партии представляют своих кандидатов президенту, а он уже производит отбор и выставляет кандидатуры на всеобщее голосование в регионе. Эту же схему Путин предлагает использовать и при формировании Совета Федерации.

Владимир Путин: «Тоже пропустить через такой президентский фильтр кандидатов от партий, которые побеждают на региональных выборах, и выносить их кандидатуры на суд граждан, проживающих на этой территории, и формировать Верхнюю палату парламента в Совете Федерации с помощью прямых и тайных выборов, тайного голосования».

Путин дал понять, что считает приватизацию 90-х несправедливой, но и передел собственности тоже опасен и порочен. Лучше заставить крупный бизнес активнее работать на благо страны. И ввести налог на роскошь и крупные доходы.

Владимир Путин: «Когда это можно сделать? Я ведь говорил об этом не для красного словца, а рассматривал проблему с практической точки зрения. Для этого нужно иметь кадастр собственности, недвижимости, прежде всего, и земли. Соответствующие службы должны в течение следующего года этот кадастр подготовить, и тогда в 2013 году мы внесем в Государственную Думу уже законопроект о налоге на сверхпотребление и на роскошь».

Эхо той приватизации до сих пор отзывается на суде в Лондоне, и Путин не удержался от шутки по поводу тяжбы Березовского и Абрамовича.

Владимир Путин: «Лучше бы, если бы они судились в России. Это было бы честнее — и для них, и для нашей страны. Деньги заработаны, украдены здесь — здесь пускай и делят».

Выдвинувшемуся в президенты Прохорову Путин успеха желать не стал — конкурент все-таки, — но характеризовал его как порядочного бизнесмена. И уже выйдя к журналистам после прямой линии прокомментировал его заявление о том, что тот, став президентом, выпустил бы Ходорковского.

Алексей Кудрин, в 2000–2011 гг. — министр финансов РФ: «Это не только тарифы импортные, это сегодня величина субсидий, это сертификация, это квоты, это правила доступа международных услуг, прежде всего финансовых, на наш рынок и, наоборот, на рынки этих стран. Мы переходим в некую прозрачную систему, в некие правила, по которым как у нас могут работать, и так же, совершенно на тех же условиях, зеркально, мы имеем право работать во всех странах».

Главный вопрос на итоговой пресс-конференции: что изменится в российской экономической жизни завтра. Ответ — ничего. Вступление в открытую конкуренцию без запретительных пошлин и опеки отечественного производителя не должно стать для страны шоковой терапией. Как найти компромисс между требованиями ВТО и российскими реалиями — вот тот ребус, который Москва решала все эти годы.

Запрет на господдержку сельского хозяйства — пожалуйста, но лишь через семь лет, пока же будем помогать. Свободный доступ в Россию для иностранных банков — согласны, но только еще лет через девять, пока отечественные не окрепнут.

Столь же важные оговорки — по автомобилестроению и комплектующим, по гражданскому авиапрому, лесной и легкой промышленности. Перед прыжком в тихий омут мирового рынка передышка дана, кажется, всем отраслям, что вначале скорее поеживались, а не радовались ВТО.

Игорь Шувалов, первый заместитель председателя правительства РФ: «Если говорить об интересах рядового гражданина, то благодаря требованию ВТО усилится конкуренция товаров, которые он будет покупать на рынке единого экономического пространства России, Белоруссии и Казахстана. Эта конкуренция за цены, конкуренция за качество. С другой стороны, это, конечно же, вызов для тех предприятий, где эти люди работают».

По самым смелым оценкам, только в ближайшие три года страна получит экономический эффект в размере порядка 300 миллиардов долларов. Как ВТО выигрывает от членства России, так и Россия выигрывает от ВТО.

Эльвира Набиуллина, министр экономического развития РФ: «Сейчас по оценкам экономика России ежегодно теряет более 2 миллиардов долларов США от различных дискриминационных мер против нашего экспорта. И мы надеемся, что мы сможем эти меры снимать и наши российские металлургические компании, химические компании, поставщики транспортных услуг почувствуют улучшения уже в краткосрочной перспективе».

Ради такого торгового оборота, разумеется, чем-то придется и поступиться. Так, например, иностранные авиакомпании отныне не будут платить российской казне за пролет над Сибирью. Таких точечных договоренностей — целое множество. Над иными, как, например, с несговорчивой Грузией, спорили до последнего месяца. Но настроение в итоге у всех в Женеве, похожее: изнуренные, зато добившиеся своего.